Сегодня Конституционный Суд рассмотрел дело о проверке конституционности п. 6 ст. 1232 ГК РФ во взаимосвязи с положениями ст. 57 и 58 ГК РФ. По мнению Президиума Суда по интеллектуальным правам, обратившегося с жалобой, оспариваемые нормы в силу своей неопределенности ведут к нарушению конституционных гарантий судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан.

Как следует из фабулы дела, обществу «Зилант» принадлежало право на товарный знак «Зилант». В последующем оно было реорганизовано путем присоединения к другому юридическому лицу, а то, в свою очередь, также было реорганизовано путем присоединения к ООО «Тестато». При этом вторая организация не регистрировала право на упомянутый товарный знак.

В дальнейшем «Тестато» обратилось в Роспатент с ходатайством о продлении срока действия исключительного права на товарный знак «Зилант» и о предоставлении 6-месячного срока для подачи заявления о продлении этого срока. Получив отказ, организация обратилась в суд.

В Суде по интеллектуальным правам в первой инстанции Роспатент настаивал, что без регистрации перехода исключительного права правопреемник правообладателя не может обращаться за продлением срока действия такого права. Тем не менее действия Роспатента были признаны незаконными, и суд обязал его рассмотреть ходатайство ООО «Тестато». Однако при рассмотрении кассационной жалобы Президиум СИП пришел к выводу о противоречии норм ГК РФ, приостановил производство по делу и обратился в КС РФ.

По мнению Президиума СИП, оспариваемые нормы противоречат Конституции, поскольку порождают неопределенность в вопросе о моменте перехода исключительного права на товарный знак в случае реорганизации юрлица путем присоединения к нему другого юрлица – правообладателя данного товарного знака. Кроме того, создается неопределенность в вопросе о возможности реорганизованного юрлица обращаться в Роспатент за продлением срока действия исключительного права, если переход к нему этого права ранее не зарегистрирован в Роспатенте. Это, по мнению СИП, приводит к произвольному применению, нарушению гарантий государственной, в том числе судебной, защиты конституционных прав и свобод граждан. 

В ходе заседания председатель СИП Людмила Новосёлова обратила внимание судей на моменты, которые, хоть и не обсуждаются в деле, однако вызывают неопределенность. Так, п. 6 ст. 1232 ГК РФ указывает на то, что при отсутствии госрегистрации перехода право, как по договору, так и в порядке правопреемства, считается состоявшимся только после внесения изменения в госреестр. При этом общие положения ГК применительно к общему порядку правопреемства указывают на то, что имущество переходит в момент факта перехода, в связи с чем возникает противоречие.

Людмила Новосёлова подчеркнула, что большинство специалистов отдают предпочтение в данной ситуации Общей части ГК, однако тогда возникает вопрос о том, какова сфера применения п. 6 ст. 1232 ГК и что значит «несостоявшимся». Одним из вариантов решения этого вопроса может стать подтверждение возможности для правообладателя, приобретшего право в порядке общего правопреемства, самому использовать соответствующее исключительное право на товарный знак. Однако в этом случае он будет лишен возможности распоряжаться указанным товарным знаком. Людмила Новосёлова указала, что именно такую позицию занял Роспатент. При этом возникает вопрос о том, какие действия лицо, приобретшее право в порядке общего правопреемства, может совершать, так как если оно не может им распоряжаться, то не может и совершать сделки.

Председатель Суда по интеллектуальным правам пояснила, что с точки зрения СИП продление права на товарный знак и совершение действий, которые направлены на совершение такого продления, являются распоряжением, но прямо из п. 6 ст. 1232 ГК характер совершения сделок, которые могут быть совершены до регистрации, не следует, что и является предметом постоянных судебных споров.

Заместитель председателя СИП Владимир Корнеев указал на то, что представленные в суд заключения сводятся к четырем вариантам правовой позиции. Первая заключается в том, что п. 6 ст. 1232 ГК препятствует распоряжению исключительным правом, поскольку переход считается несостоявшимся и не препятствует использованию соответствующего исключительного права таким «подвешенным» правообладателем. При этом в заключениях указывается, что распоряжаться им нельзя, но поставленный в Суде вопрос должен быть решен положительно, так как продление права не считается распоряжением.

Однако Владимир Корнеев отметил, что продление – один из способов распоряжения, как и отказ от исключительного права, так как в дальнейшем определяется судьба этого права. Он пояснил, что данная ситуация наиболее видна в случае, когда правообладателей несколько. Тогда распоряжение осуществляется с общего согласия правообладателей. Это же касается отказа от исключительного права и его продления, в связи с чем такая позиция возможна только при узком понимании понятия распоряжения правом. 

Вторая точка зрения говорит о необходимости применения Общей части ГК, а именно ее ст. 8.1, которая устанавливает общие правила регистрации объектов и определяет правила перехода права в рамках общих положений ГК. Указывается, что подобные действия возможны, однако до регистрации перехода исключительного права не допускается взаимодействие с третьими лицами. Владимир Корнеев пояснил, что в силу п. 10 ст. 8.1 ГК правила, предусмотренные данной статьей, применяются, если иное не установлено Кодексом, однако в данном случае иное прямо предусмотрено п. 6 ст. 1232 ГК РФ. 

Заместитель председателя СИП указал, что третья точка зрения принадлежит Роспатенту, в соответствии с которой предполагается, что состоялась реорганизация путем присоединения предшествующего юрлица, которого теперь с точки зрения ГК не существует, тогда как к новому лицу право не перешло. Таким образом, имеется действующее исключительное право, которое никому не принадлежит.

Владимир Корнеев отметил: в четвертом заключении говорится о том, что с точки зрения буквального толкования ГК подавать заявление о продлении действия исключительного права нельзя, но при этом право подавать такое заявление «должно быть возможным», несмотря на положения п. 6 ст. 1232 ГК РФ.

Полномочный представитель Совета Федерации РФ Андрей Клишас высказался относительно того, что регистрация перехода прав производится только в отношении результатов интеллектуальной деятельности: «Можно отметить, что подобное правило действует и в части регистрации перехода прав на недвижимое имущество, которое, также как и право на товарный знак, подлежит обязательной регистрации. Такая регистрация считается единственным доказательством существования зарегистрированного права». 

Андрей Клишас указал, что особенности действующего правового регулирования оборота прав на результаты интеллектуальной деятельности соответствуют правовой природе таких объектов гражданских прав и учитывают интересы всех участников правоотношений, в связи с чем оспариваемые положения не противоречат Конституции РФ.

Полномочный представитель Президента РФ Михаил Кротов отметил: в п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 указано, что в случае универсального правопреемства момент возникновения, изменения или прекращения прав переходит к другим лицам в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил ГК не следует иное.  

Он пояснил, что п. 8.1 – общее положение, которое применяется в отношении всех последующих объектов, а специальный раздел 7, посвященный интеллектуальным правам, не составляет нечто обособленное в структуре ГК РФ, поэтому применение особых универсальных правил правопреемства недопустимо. Михаил Кротов указал на абсурдность вопроса о том, что в этом случае у госрегистратора появляется возможность повлиять на переход права. Более того, отказ Роспатента обусловливается тем, что заявление должен был подать первоначальный правообладатель, который указан в реестре. 

Михаил Кротов указал, что оспариваемые положения не предполагают возможности прекращения права на товарный знак, перешедший к правопреемнику в результате универсального правопреемства на основании отсутствия факта обращения с заявлением о госрегистрации перехода такого права до момента подачи заявления о моменте срока его действия или восстановления срока на подачу такого заявления. При этом он заметил, что оспариваемые нормы нуждаются в выявлении конституционно-правового смысла в целях определения дальнейшего совершенствования гражданского законодательства, в частности, в выработке синхронизации информации, содержащейся в различных регистрационных системах.   

Полномочный представитель Генпрокурора РФ Татьяна Васильева также указала на универсальное правопреемство, содержащееся в п. 3 упомянутого Постановления Пленума ВС. Кроме того, она пояснила, что госрегистрация защищает интересы третьих лиц, которые таким образом смогут проверить, охраняются ли объекты и кто является правообладателем.

Татьяна Васильева отметила, что высказанные Конституционным Судом правовые позиции будут способствовать конкретизации и снимут проблемы правоприменительной практики, однако необходимости признавать оспариваемые нормы неконституционными нет.

Представитель министерства юстиции РФ Мария Мельникова поддержала мнение коллег. Она указала на параллель между рассматриваемым делом и регистрацией недвижимости, подчеркнув, что решение возникшей системы уже существует в имеющихся нормативно-правовых актах. Представитель Минюста пояснила, что правопреемник и лицо, у которого возникло право в силу закона, могут обратиться за госрегистрацией, при этом для третьих лиц информация может быть почерпнута только из реестра. Мария Мельникова указала, что правообладатель не защищен и не может защитить право в публичном пространстве, если он его не зарегистрировал.