19 мая 2015 года Центральный районный суд г.Тольятти Самарской области, в составе: председательствующего Соболева Ж.В.,
при секретаре Дорожкиной Е.Ю.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № по иску Канаева ФИО22 к Канаеву ФИО23 о признании недействительным договора дарения,
у с т а н о в и л:
Истец обратился в суд с иском, в котором просил признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по <адрес>заключенный между ФИО1 и Канаевым В.А., признать недействительной запись в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ № №
В судебном заседании истец, представитель истца Омецинский И.А., действующий по доверенности, иск поддержали. Суду пояснили, что у матери истца ФИО1 был рак, в связи с чем, она длительное время проходила лечение, в августе 2013 года ей отказали в проведении операции и выписали домой умирать. ФИО9 принадлежала квартира по <адрес>, которую она подарила ответчику. После выписки не вырезанная опухоль стала разрастаться, и боли усилились. В период лечения ФИО1 были назначены обезболивающие препараты, в том числе трамал, тармадол и морфин. ФИО1 при подписании договора дарения ответчику за несколько дней до смерти длительное время находилась под воздействием обезболивающих средств и не могла понимать значение своих действий при заключении договора дарения и руководить ими. Кроме того, ставят под сомнение подпись ФИО1 в договоре, заявлении о регистрации перехода прав, которые ею были подписаны на дому, так как отсутствует расшифровка подписи. Ранее ответчик обещал истцу выплатить в денежной форме стоимость доли квартиры, принадлежащей истцу, но затем он отказался. Просят удовлетворить заявленные требования.
Представитель ответчика Бутовицкая А.Н., действующая на основании доверенности, иск не признала. Суду пояснила, что в связи с тяжелым заболеванием, ФИО1 требовался постоянный уход, который осуществлял ответчик. ДД.ММ.ГГГГ на дом был приглашен специалист МФЦ, в присутствии которого был заключен договор дарения спорной квартиры между ФИО1 и Канаевым В.А., но в связи с технической ошибкой - в договоре не была указана площадь квартиры, государственная регистрация перехода прав была приостановлена. ДД.ММ.ГГГГ на дом также был приглашен специалист МФЦ в присутствии которого, был заключен договор дарения квартиры между ФИО1 и Канаевым В.А., и передан инспектору для оформления сделки. ДД.ММ.ГГГГ ответчиком было получено свидетельство о праве собственности. При подписании договора ФИО1 была в полном здравии и осознавала, что осуществляет сделку. При жизни у ФИО1 была деформирована нижняя часть черепа, ей делались только обезболивающие уколы в виде кетарола, так как препараты тармадол и трамал были в таблетках и она не могла их пить, даже после преобразования из в порошок, у неё они вызывали рвотные рефлексы. Препарат морфин она принимала только с ДД.ММ.ГГГГ г., то есть после заключения сделки. Никакого давления ответчик на мать не оказывал, наоборот, с 2009 г. осуществлял за ней уход. ФИО1 приняла решение о дарении квартиры по своему усмотрению. В удовлетворении иска просит отказать.
Третье лицо Управление Росреестра по Самарской области о времени и месте судебного заседания извещено, представитель не явился.
Выслушав объяснения сторон, показания свидетелей, исследовав материалы дела, суд считает иск необоснованным и не подлежащим удовлетворению.
В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Согласно ч. 1 ст. 572 Гражданского кодекса РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
Согласно ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такового признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.
Согласно ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
С учетом изложенного неспособность дарителя в момент составления договора дарения квартиры понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания данного договора недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом на момент совершения спорной сделки отсутствует.
Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у дарителя в момент совершения сделки дарения, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.
Судом установлено, что ФИО1 являлась собственником квартиры, расположенной по <адрес>, что подтверждается выпиской из ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ № №
ДД.ММ.ГГГГ между ФИО1 и Канаевым В.А. заключен договор дарения, в соответствии с которым ФИО1 безвозмездно передала (подарила) Канаеву В.А. принадлежащую ей на праве собственности двухкомнатную квартиру, расположенную по адресу: <адрес>74, общей площадью 46,20 кв.м., а Канаев В.А. принял в дар эту квартиру. ДД.ММ.ГГГГ договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ был зарегистрирован в Управлении Росреестра по <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ Канаеву В.А. выдано свидетельство о государственной регистрации права. Данные обстоятельства подтверждаются копией договора дарения, свидетельством о государственной регистрации прав.
ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 (ДД.ММ.ГГГГ г.р.) умерла, что подтверждается свидетельством о смерти.
Истец просит признать договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным по основанию того, что в 2009 года ФИО1 был поставлен диагноз «рак», она лечилась, последний раз находилась на стационарном лечении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ года, была выписана с диагнозом «множественный рак». После выписки не вырезанная опухоль стала разрастаться, боли усилились, поэтому ФИО1 были назначены обезболивающие препараты – трамал, тармадол и морфин. ФИО1 на момент подписания договора дарения длительное время находилась под действием этих препаратов, и психологическим давлением ответчика, поэтому не понимала значение своих действий, не могла ими руководить. Подпись на договоре дарения от ДД.ММ.ГГГГ вызывает сомнения, расшифровка подписи отсутствует.
В ходе судебного разбирательства по ходатайству истца и его представителя были допрошены свидетели.
Свидетель ФИО11, и.о. начальника отдела приема документов МАУ МФЦ суду пояснила, что МФЦ оказывает услуги населению с выездом на дом либо в лечебное учреждение для оформления и приема пакета документов, в том числе по регистрации права собственности, переходу права собственности. ДД.ММ.ГГГГ она выезжала по <адрес> В данной квартире находились мужчина и женщина пожилого возраста. В её присутствии указанные лица подписали 3 экземпляра договора дарения, но прежде чем их подписать, она выясняла у них, прочитан и понятен ли им данный договор, согласны ли они его подписать. Женщина ответила, что документы она прочитала, все ей понятно, подписать их она согласна. Женщина все документы подписывала самостоятельно, при этом сидела, передвигалась потихонечку, по ней было видно, что она больна, но она все понимала, вела себя адекватно. Оснований сомневаться в том, что она не понимает сути происходящего, не было.
Свидетель ФИО12 специалист по приему документов МАУ МФЦ суду пояснила, что обстоятельства выезда ДД.ММ.ГГГГ по <адрес> не помнит. При приеме документов заявление подается от обоих сторон, обе стороны должны присутствовать при подписании документов, они сверяют документы, спрашивают действительно ли даритель дарит одаряемому что либо, и если стороны согласны, то они подписывают договор и заявление на регистрацию.
Свидетель ФИО13 пояснила, что знакома со сторонами, так как вместе с ФИО1 работала в заводе «Куйбышевгидрострой». Сначала они общались по работе, потом по просьбе ответчика приходила к ФИО1 домой 1-2 раза в неделю, готовила еду. Из лекарств видела кетарол. Она подменяла ответчика, когда ему нужно было съездить в аптеку, магазин. В конце декабря 20 или 25 числа она пришла к ФИО1, дверь открыл ответчик, которого она видела у ФИО1 чаще, чем истца. Ответчик ушел по делам, а ФИО1 захотела попить, и так как она (свидетель) не могла ее поднять, ФИО1 написала ей на листке, позвонить ответчику, чтобы он приезжал быстрее. ФИО1 понимала суть происходящего, показывала свои болячки, спрашивала ее про семью, правнучку. ФИО1 писала самостоятельно, почерк был разбросан, но она понимала, что было написано. В начале декабря 2013 года ФИО1 попросила подписать ее какие-то бумаги о жилье через нотариуса, но она отказалась. Потом через несколько дней, они пояснили, что оформили бумаги на квартиру через МФЦ, квартиру ФИО1 подарила ответчику. ФИО1 напрягала ситуация с долгами истца, она боялась, что он продаст квартиру за долги. ФИО1 обижалась на истца, на то, что он не привозит к ней внучку.
Свидетель ФИО14 пояснила, что вместе с ФИО1 училась в техникуме, в дальнейшем стали дружить семьями. Она проживает в <адрес>, но часто приезжала к ФИО1, когда она проживала на <адрес> она была один раз в конце ноября 2013 года. Ей (свидетелю) было известно, что у ФИО1 было тяжелое заболевание – рак, она долго лечилась, в том числе лежала в больнице в <адрес>, она приезжала к ней в больницу, ухаживала. После первой операции ФИО1 чувствовала себя хорошо, но через три года состояние ее ухудшилось. Когда она приехала к ФИО1, вместе с ней находился ответчик. Она осталась у ФИО1 ночевать, поэтому ответчик ушел по своим делам. ФИО1 говорила плохо, поэтому писала на бумаге, как заварить чай, развести лекарство, при этом она сама ходила, запивала лекарства. Вела она себя адекватно, они вспоминали студенческие года, обсуждали сериала, передачи. На следующий день они попрощались, и больше они не увиделись. За ФИО1 ухаживал ответчик, так как он не работал, истец привозил ее последний раз в больницу. ФИО1сама говорила, что за ней ухаживает ответчик, так как истец часто уезжает в командировки.
Свидетель ФИО15 пояснила, что с ФИО1были сватьями, последний раз она ее видела 13-ДД.ММ.ГГГГ года, так как приезжала к ней прощаться, по просьбе истца. Он сказал, что ФИО1 в тяжелом состоянии, и долго не проживет. Умерла ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года. Когда она приехала, ФИО1 лежала в спальне на кровати, в квартире был истец. ФИО1 была в сознании, поэтому узнала ее, моргнув глазами, но она молчала, так как у нее были сильные боли. Через 10-15 минут она ушла от нее. При ней истец вроде бы сделал обезболивающий укол.
Ответчик, оспаривая требования истца, сослался на показания свидетелей:
ФИО16 пояснила, что знает семью ФИО21 с 1981 г., до 2010 года были соседями, после чего они переехали по <адрес> но общаться не перестали. Поскольку ФИО1 в последнее время болела, по просьбе Канаева В.А. она два раза ухаживала за ней, водила в туалет, поила водой. Последний раз была у ФИО1 примерно ДД.ММ.ГГГГ года. Она ходила с посторонней помощью, но разговаривала нормально, никаких странностей в ее поведении не было, рассуждала здраво. Внешне ФИО1 была нормальной, только очень худой. В её присутствии пила только воду. ФИО1расспрашивала про её семью, кто - где живет, про внуков. Один раз она сделала ФИО1 внутримышечный укол кетарола, как снотворное. Какие еще ей делали уколы, и какие она принимала лекарства, не знает.
ФИО17 суду пояснила, что были с ФИО1 соседями, с какого времени точно не помнит, ходили друг к другу в гости, общались постоянно. У неё было двое сыновей. Примерно в 2008-2009 году ФИО1 рассказывала, что после удаления зуба, у нее обнаружили рак челюсти, в связи с чем она перенесла две операции. Первая операция была в это же время 2008-2009 г., проводили ее в <адрес>, операция была очень сложной, в результате ей удалили половину челюсти. После операции она ходила с зондом, и все это время за ней ухаживал сын ФИО5 (ответчик). Затем у нее была вторая операция года через 2-3, поскольку начались осложнения. После второй операции, она жила обычной жизнью, ходила на рынок, вела активный образ жизни, общалась с родственниками, даже обучила её пользоваться программой Сбербанк онлайн, и все это было за 1-2 года до смерти. Один раз видела, как ФИО1 по скайпу учила какого-то мужчину работы с компьютером. Последний раз с ФИО1 они виделись поздней осенью 2013 года, она жаловалась, что ей назначили простые обезболивающие средства в виде таблеток, но у нее на них аллергия и она отказалась их пить. Сильные лекарства она не принимала. Никаких странностей в ее поведении не было, она была в трезвом уме, и обвинять ее в безумии нельзя. ФИО1 еще за год до своей смерти говорила, что хочет подарить квартиру ответчику.
ФИО18 суду пояснила, что знала ФИО1 с 1982 года, в последний год встречались почаще. ФИО1 хорошо знала компьютер, и поскольку у них было общее увлечение – обе вязали, она (свидетель) к ней приезжала, и ФИО4 показывала на компьютере различные схемы вязания и другие вещи. Последний раз она приезжала к ФИО1 по приглашению ответчика, это было в середине декабря до 20-х чисел, поухаживать за ней. Приехала к ней вечером и находилась до вечера следующего дня. Все это время они общались, разговаривала она хорошо, а вот передвигалась плохо, в основном она сидела. При ней ФИО1 никаких лекарств не принимала, но она видела на тумбочке лекарство «кетарол». Сильных лекарств у нее не было, чем она была удивлена, поскольку знает, что при раке назначают более сильные лекарства, чем кетарол. На состояние своего здоровья ФИО1 в тот день не жаловалась, никаких странностей в ее поведении не было, вела она себя как обычно, у нее была просто слабость. Каких-либо психических отклонений не заметила, сознание у нее было ясное, она все понимала.
По ходатайству представителя истца судом были назначены судебно-психиатрическая экспертиза ФИО1 (посмертная), а также почерковедческая экспертиза для установления подлинности подписи ФИО1 в договорах дарения, заявлениях о регистрации перехода прав.
Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ № 172, на момент составления и подписания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ года, заключенного с Канаевым В.А., состояние ФИО1 в сентябре –ноябре 2013 года соответствует легкому депрессивному синдрому при тяжелом соматическом заболевании, которое относится к временному не психотическому расстройству психической деятельности, протекающему на невротическом уровне, не лишающему ее возможности понимать характер своих действий и руководить ими. Данное состояние подтверждается показаниями свидетелей, ответчика, записям врачей в амбулаторной карте поликлиники, истории болезни Самарского клинического онкологического центра, где нет указаний на наличие нарушенного сознания, бреда, расстройства восприятия, и иных расстройства психической деятельности. ФИО1 могла понимать значение и характер своих действий, а также руководить ими на момент составления и подписания договора дарения ДД.ММ.ГГГГ года. Ответить на вопрос, в каком состоянии находилась в момент заключения договора дарения, а именно ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 не представляется возможным. В материалах гражданского дела, допроса свидетелей и данных медицинской документации сведений, характеризующих психическое состояние ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ нет. Нет никаких материалов характеризующих ФИО1 как личность, нет достоверных данных о ее поведении и состоянии ДД.ММ.ГГГГ года, за исключением показаний заинтересованных лиц. Решить полностью экспертные вопросы не представилось возможным. Однако, в данном случае, возможно предположительное вероятностное заключение об отсутствии у ФИО1 признаков выраженных расстройств психической деятельности: она правильно вела себя, не находилась под воздействием наркотиков, так как препарат кетарол к ним не относится, у нее не отмечают обманы восприятия, выраженное мнестическое снижение. Составление договора являлось ее свободным волеизъявлением.
ДД.ММ.ГГГГ в суд поступило сообщение о невозможности дачи заключения № 23-06/15, подготовленное ООО «Тольяттинская независимая криминалистическая лаборатория «Эксперт». Из мотивировочной части сообщения следует, что в ходе предварительного изучения представленных материалов установлено, что в распоряжение эксперта в качестве образцов подписи ФИО1 представлено две подписи, расположенные в двух копиях заявления о регистрации по месту жительства от ДД.ММ.ГГГГ по одной в каждом документе. В соответствии со ст.85 ГПК РФ и ст.16 ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ № «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» в случае если материалы и документы недостаточны для проведения исследований и дачи заключения, эксперт обязан направить в суд, назначивший экспертизу, мотивированное сообщение в письменной форме о невозможности дать заключение. В связи с этим ответить на вопросы определения не представляется возможным по причинам, изложенным в мотивировочной части сообщений.
Представителем ответчика, выводы, изложенные в заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от ДД.ММ.ГГГГ № не оспорены, у суда оснований не доверять заключению комиссии экспертов не имеется, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, содержит подробное описание проведенного исследования, экспертиза проведена экспертами в соответствии с требованиями Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" от 31.05.2001 года N 73-ФЗ, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.
При указанных обстоятельствах суд считает, что истцом не представлено достоверных и допустимых доказательств однозначно подтверждающих, что имеющиеся у ФИО1 недостатки в состоянии здоровья, ее заболевание повлекли ее неспособность понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления договора дарение от ДД.ММ.ГГГГ года, наличие порока ее воли. Объяснения истца, как разновидность доказательств согласно статье 55 ГПК РФ, не могут быть приняты достаточными для удовлетворения его требований по делу.
Судом из показаний свидетелей, как стороны истца, так и стороны ответчика, безоспоримо установлено то обстоятельство, что ФИО1 на момент составления договора дарения находилась в нормальном состоянии, ориентировалась в окружающем, осознавала каким имуществом владеет, совершала целенаправленные действия сообразно ситуации, сохраняла адекватный речевой контакт при подписании договора дарения и заявление на регистрацию. При этом ФИО1 имела намерение подарить квартиру именно ответчику, поскольку об этом она высказывалась неоднократно, о чем суду пояснили свидетели ФИО13, ФИО17 На намерение подарить квартиру ответчику указывает и то, что сначала договор дарения и заявление в Управление Росреестра по <адрес> были составлены и подписаны ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года, однако государственная регистрация перехода права была приостановлена, в связи с тем, что в договоре дарения отсутствовало указание на площадь квартиры, передаваемой в дар, что подтверждается Уведомлением о приостановлении государственной регистрации от ДД.ММ.ГГГГ года. Во устранение этой причины, препятствующей регистрации, ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ были повторно составлены и подписаны договор дарения и заявление на регистрацию. Таким образом, все действия ФИО1 достоверно свидетельствуют о ее волеизъявлении на распоряжение принадлежащей ей квартирой по адресу : <адрес>74 - ее воля была направлена на дарение квартиры ответчику.
Доводы представителя истца о необходимости истребования образцов почерка ФИО1 для проведения дополнительной почерковедческой экспертизы, о вызове в суд врача – эксперта ГБУЗ СО «ТПНД» ФИО20, проводившего экспертизу, о вызове в суд для допроса медсестры, проводившей лечение ФИО19, а также представителя Управление Росреестра по <адрес> судом отклоняются, поскольку показания лиц, которых представитель истца просит вызвать в суд в качестве свидетелей, не будут иметь решающего значения для рассматриваемого спора, так как врач - эксперт ФИО20, все свои суждения изложил в судебно - психиатрическом заключении, выводы которого не оспорены. Относительно вызова в суд медсестры, то, она, как пояснила представитель ответчика, лечила ФИО1, в период, не относящийся к заключению договора дарения. Из материалов дела видно, что ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы было заявлено представителем истца, удовлетворив в это ходатайство, суд предложил истцу представить образцы почерка ФИО1 Истцом для проведения экспертизы было представлено всего две подписи, тогда как для проведения экспертизы необходимо представить не менее пяти свободных образцов подписи. Никаких ходатайств об оказании судом помощи в истребовании образцов почерка ФИО1 представитель истца суду не заявлял, в связи с этим от эксперта поступила сообщение о невозможности дачи заключения. Кроме того, в судебном заседании работники МФЦ - ФИО11, ФИО12, осуществлявшие прием документов, пояснили, что договор дарения был подписан сторонами в их присутствии, после установлении личности и проверки документов. Настаивая на проведении почерковедческой экспертизы, представитель истца указывает на необходимость выяснения адекватности ФИО1 и её возможном наркотическом опьянении во время подписания договора. Между тем, вопрос о психическом состоянии ФИО1был разрешен комиссией экспертов в этой области в ходе судебно-психиатрической экспертизы, по сообщению ООО «Аптека 245» лекарственный препарат Морфин был отпущен по рецепту на имя пациентки ФИО1 - ДД.ММ.ГГГГ г., то есть после подписания договора дарения ДД.ММ.ГГГГ года. В ходе судебного разбирательства не было установлено, что ФИО1 в рассматриваемый период и до ДД.ММ.ГГГГ принимала наркотические лекарственные препараты.
Оценивая собранные по делу доказательства в их совокупности, а именно: показания допрошенных в судебном заседании свидетелей, заключение судебной психиатрической экспертизы, суд считает, что оснований для признания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ недействительным не имеется, поскольку в момент составления и подписания договора ФИО1 не обнаруживала такого состояния, которое лишало бы ее способности понимать значение своих действий и руководить ими, поэтому исковые требования в этой части удовлетворению не подлежат.
Поскольку в удовлетворении требования о признании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ года, истцу отказано, требование о признании недействительной погашении записи в ЕГРП на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ № удовлетворению не подлежит.
Исходя из положений части 3 ст. 144 ГПК РФ, в случае отказа в иске принятые меры по обеспечению иска сохраняются до вступления в законную силу решения суда. Однако судья или суд одновременно с принятием решения суда или после его принятия может вынести определение суда об отмене мер по обеспечению иска. Таким образом, суд при вынесении решения вправе разрешить вопрос и о снятии обеспечительных мер. В связи с этим суд считает необходимым отменить обеспечительные меры, наложенные определением от ДД.ММ.ГГГГ в виде запрета Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по Самарской области, совершать регистрационные действия в отношении жилого помещения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, принадлежащей Канаеву В.А.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 12,56,98,194-199 ГПК РФ, суд,
решил:
В удовлетворении исковых требований Канаеву П.А. к Канаеву В.А. о признании недействительным - договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, признании недействительной записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ № - отказать.
Отменить меры по обеспечению иска наложенные определением от 15 января. 2015 года в виде запрета Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес>, совершать регистрационные действия в отношении жилого помещения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, принадлежащей Канаеву В.А.
Решение может быть обжаловано в Самарский областной суд через Центральный районный суд г. Тольятти в течение одного месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.
Председательствующий: Соболева Ж.В.
Решение в окончательной форме принято ДД.ММ.ГГГГ