Конституционный Суд вынес

Определение

№ 495-О/2022 по жалобе на ряд положений АПК РФ, регламентирующих порядки извещения участников спора, их участия в судебном заседании посредством ВКС, изменения или отмены решения суда первой инстанции, отказа судьи Верховного Суда в передаче дела на рассмотрение Судебной коллегии ВС РФ, обжалования судебных актов, вступивших в законную силу, в порядке надзора.

В декабре 2014 г. суд признал банкротом ООО КБ «Донинвест». Решение было вынесено при участии в судебном заседании заместителя руководителя должника Светланы Гуленковой и ее представителя по доверенности. Впоследствии суд привлек ее и иных контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам фирмы-банкрота. При этом суд отказал в удовлетворении ходатайства Светланы Гуденковой, которая на тот момент находилась в СИЗО, об участии в судебном заседании путем использования системы видео-конференц-связи, в том числе по причине отсутствия технической возможности.

Далее апелляционный суд отказал в удовлетворении жалобы Светланы Гуленковой, в которой она сообщала, в частности, о том, что ей не направлялся судебный акт о привлечении к субсидиарной ответственности и она не была ознакомлена с материалами дела. В свою очередь кассация поддержала судебные акты нижестоящих инстанций. В судебном заседании, проводимом посредством ВКС, окружной суд отметил, что Светлана Гуленкова не была лишена возможности возражать по существу обособленного спора с момента, как узнала о нем, что ею не было представлено доказательств наличия объективных препятствий в реализации своих прав путем выдачи доверенности на представление своих интересов в суде, удостоверенной начальником СИЗО.

Впоследствии судья Верховного Суда вынес определение об отказе в передаче кассационной жалобы Светланы Гуленковой на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ. Жалоба, поданная в порядке надзора в Президиум Верховного Суда, была возвращена без рассмотрения в связи с нарушением правил подсудности.

В жалобе в Конституционный Суд Светлана Гуленкова указала, что оспариваемые ею ст. 121, 122 и 123 АПК РФ противоречат Конституции, поскольку не обязывают суд извещать лиц, находящихся в чрезвычайных и особых обстоятельствах, посредством доступной им почтовой связи по месту их фактического нахождения (содержания). Кроме того, заявительница полагает, что ч. 1, 2 и 21 ст. 153.1 АПК РФ также неконституционны, поскольку они предусматривают возможность проведения судебных заседаний арбитражного суда в режиме видео-конференц-связи только в органах судебной власти, а не в иных государственных органах, в том числе входящих в структуру ФСИН. По ее мнению, эти нормы также допускают возможность произвольного отказа лицу в участии в судебном заседании посредством ВКС при наличии кратковременных проблем с такой системой или временной занятости специально оборудованного для этого зала судебных заседаний.

Заявительница добавила, что ст. 270 АПК РФ не предусматривает в качестве оснований для отмены судебного решения не рассмотренные судом ходатайства участника процесса и неустановление факта вручения иска ответчику. По ее мнению, п. 1 ч. 7 ст. 291.6 и ч. 3 ст. 308.1 Кодекса позволяют суду указать на отсутствие оснований для пересмотра судебных актов в кассации при наличии существенных нарушений конституционных прав одной из сторон арбитражного процесса, а также запрещают обжалование этих актов в порядке надзора в случае отказа в передаче кассационной жалобы для рассмотрения Судебной коллегией ВС РФ.

Конституционный Суд не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению. При этом он напомнил, что федеральный законодатель возлагает на участников судебного спора обязанность самостоятельно предпринимать меры по получению информации о движении дела с использованием любых источников и любых средств связи, а также риск наступления неблагоприятных последствий из-за непринятия таких мер, если суд располагает сведениями о надлежащем извещении указанных лиц о начавшемся процессе (ч. 6 ст. 121 АПК РФ).

Как пояснил КС, Светлана Гуленкова, оспаривая конституционность отдельных положений ст. 121, 122 и 123 АПК РФ, указала в жалобе, что этими нормами не предусмотрены исключения в отношении участников арбитражного процесса, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений и содержащихся под стражей, касающиеся порядка и способов направления им арбитражным судом судебных извещений. Это обстоятельство, по ее мнению, повлекло нарушение арбитражным судом первой инстанции при рассмотрении обособленного спора о привлечении ее к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве ООО КБ «Донинвест» процессуальных норм ввиду ненадлежащего ее извещения о времени и месте судебного заседания, необеспечения доступа к информации о начавшемся судебном процессе.

«Между тем, как следует из представленных материалов, арбитражный суд кассационной инстанции, отклоняя указанные доводы заявительницы о допущенных судом первой инстанции процессуальных нарушениях, пришел к выводу о наличии у Светланы Гуленковой, которой было известно о начавшейся процедуре банкротства подконтрольного ей юридического лица, возможности заявлять возражения по существу спора и т.д. При таких обстоятельствах оспариваемые законоположения ст. 121, 122 и 123 АПК РФ, не предполагающие произвольного применения и составляющие гарантию реализации конституционных принципов гласности и состязательности судопроизводства, а также имеющие целью пресечение злоупотреблений со стороны участников процесса принадлежащими им процессуальными правами, не могут расцениваться как нарушающие перечисленные в жалобе конституционные права Светланы Гуленковой», – отмечено в определении.

Конституционный Суд добавил, что оценка правомерности выводов арбитражного суда кассационной инстанции, равно как и внесение в законодательство целесообразных изменений, по мнению заявительницы, не относятся к его компетенции. При этом КС отметил, что при наличии технической возможности для участия в судебном заседании лиц, находящихся в местах отбывания лишения свободы, путем использования систем ВКС, рассматривающий дело арбитражный суд при вынесении определения о проведении такого судебного заседания не лишен возможности направить копию этого документа непосредственно в учреждение ФСИН России, которое обеспечивает проведение судебного заседания в соответствии со ст. 155.1 ГПК РФ и соответствующим Регламентом, утвержденным приказом Судебного департамента при ВС РФ от 28 декабря 2015 г. № 401.

В то же время, пояснил Суд, п. 1 ч. 5 ст. 153.1 АПК РФ устанавливает возможность отказа в удовлетворении ходатайства об участии в судебном заседании путем использования систем ВКС при наличии объективных препятствий, свидетельствующих об отсутствии технической возможности для такого участия. В рассматриваемом случае Светлане Гуленковой было отказано в удовлетворении ходатайства об участии в судебном заседании путем использования системы ВКС именно в связи с отсутствием технической возможности для ее осуществления, поэтому конституционные права заявительницы не были нарушены положениями вышеуказанной статьи в обозначенном ею аспекте.

КС также отметил, что установление наличия или отсутствия объективных препятствий для осуществления ВКС в конкретных судебных заседаниях не относится к его компетенции. В свою очередь, ст. 270 и п. 1 ч. 7 ст. 291.6 АПК РФ, рассматриваемые в системной связи с иными положениями гл. 34 и 35 Кодекса, не исключают, вопреки доводам заявительницы, возможности отмены судебного акта (в том числе в связи с допущенными нижестоящими инстанциями нарушениями норм материального и процессуального права) и сами по себе не влекут нарушения каких-либо конституционных прав и свобод. Также не может расцениваться как нарушающая конституционные права и свободы заявительницы ч. 3 ст. 308.1 РФ, устанавливающая перечень вступивших в законную силу судебных актов, которые могут быть обжалованы в порядке надзора в Президиум ВС РФ. В свою очередь, оценка правомерности принятых по спору с участием заявительницы судебных актов, установление наличия или отсутствия оснований для отказа в передаче ее кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции также не относятся к компетенции КС РФ.

Адвокат МКА «Вердиктъ»

Юнис Дигмар

полагает, что КС РФ попытался ответить на вопрос, должен ли вышестоящий суд отменять судебный акт нижестоящего суда лишь на том основании, что участник спора не смог участвовать в судебном процессе в связи с отклонением его ходатайства об участии в судебном заседании посредством ВКС. «Ответ, данный Судом, считаю, вполне соответствует букве закона. Заявительница жалобы, судя по тексту определения КС РФ и карточке дела в КАД “Арбитр”, заявляла соответствующее ходатайство, однако арбитражным судом первой инстанции оно было отклонено в связи с отсутствием технической возможности. Соответственно, в подобной ситуации нельзя говорить о нарушении права на доступ к правосудию, поскольку данное лицо имело возможность донести свою позицию по существу спора, в том числе с привлечением представителя», – полагает он.

При этом эксперт обратил внимание на указание арбитражного суда первой инстанции в определении об отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства заявительницы на отсутствие в АПК РФ норм, регулирующих возможность организации ВКС с учреждениями ФСИН. «Конституционный Суд РФ обратил внимание на этот вопрос, подчеркнув, что приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 28 декабря 2015 г. № 401 позволяет организовать ВКС-заседание, в том числе с учреждениями ФСИН России. В данном конкретном случае, на мой взгляд, КС РФ усмотрел не столько нарушение конституционного права заявительницы на доступ к правосудию, сколько попытку данного лица возвратить обособленный спор на новый круг рассмотрения в суд первой инстанции с формальной ссылкой на отказ в таком доступе», – предположил Юнис Дигмар.

По его мнению, рассмотренный случай не является ординарным. «Тем не менее если участник спора знает о начавшемся процессе и попросту надеется на возможность отмены судебного акта лишь по формальным основаниям, с большой долей вероятности такие ожидания не оправдаются. Соответственно, помимо ходатайств об участии в ВКС-заседании целесообразно в полном объеме раскрывать свою позицию и имеющиеся доказательства во избежание несения риска неблагоприятных последствий в связи с несовершением процессуальных действий», – убежден эксперт.

Адвокат АП г. Москвы

Мартин Зарбабян

полагает, что перед Конституционным Судом были поставлены серьезные правовые вопросы, поскольку на практике лица, содержащиеся под стражей, часто оказываются лишены возможности участия в делах, рассматриваемых в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства. «Несомненно, что обвиняемые, содержащиеся под стражей, а тем более содержащиеся в СИЗО продолжительное время, существенно ограничены в средствах не только по отслеживанию информации о движении гражданских или арбитражных дел и принятии судебных актов, но и по своевременному осуществлению юридически значимых действий с учетом процессуальных сроков. И в этом плане судебная практика полна различных казусов, где человек, оказавшись в следственном изоляторе, временно утрачивает способность эффективно отстаивать свои права и интересы в гражданских делах, имеющих косвенное отношение к его уголовному преследованию или способных напрямую отразиться на его имущественном статусе или финансовом положении», – считает он.

По мнению эксперта, КС уместно напоминает о праве лиц – участников арбитражного процесса, находящихся в изоляции, на участие в судебном заседании путем использования систем видео-конференц-связи, потому что порой можно встретить позицию правоприменителя, которая противоположна этому утверждению. «Дилемма описанной в определении Конституционного Суда ситуации состоит в следующем: должны ли правила и порядок извещения лиц, участвующих в рассмотрении гражданских дел, одинаково формально применяться к лицам, не ограниченным в свободе передвижения, и к лицами, находящимся в условиях принудительной изоляции. Все-таки никакие формальные правила об извещении или благие намерения по пресечению злоупотреблений процессуальными правами не могут и не должны противопоставляться такому праву человека, как доступ к правосудию. Между тем для судебной практики было бы позитивным, если в анализируемом определении было бы дано подробное толкование оспариваемых норм в их взаимосвязи и с учетом конкретного дела заявителя и обозначенной проблематики, что, по всей видимости, устранило бы какую-либо неопределенность в указанном аспекте», – заключил Мартин Зарбабян.